Сообщений в теме: 2214

[ZACHARY]

     Рюсэй, не проронив ни слова, склонился в глубоком, почтительном поклоне. Весть о том, что сам князь ожидает его доклада, была ясным знаком, инцидент с Нагао перерос в дело государственной важности. Он молча вышел из покоев Амакасу, его ум, отточенной дисциплины, уже отсекал усталость и личные эмоции, концентрируясь на предстоящем испытании. Не заходя в казармы, он направился в свои скромный дом. Там, с ритуальной тщательностью, он сменил дорожную одежду, запачканную пылью пути, на чистое, тёмно-синее парадное одеяние, простое, но опрятное. Рюсэй проверил, что катана лежат в ножнах правильно, и сделал несколько спокойных вдохов, собирая волю.
     Путь через многоуровневый замок к самому сердцу власти, Тэнсю, был для него не просто дорогой по коридорам, но восхождением к суду самой судьбы. Его шаги по скрипучим лестницам были отмеренными и твёрдыми, стража у каждого пролёта, замечая его сосредоточенное лицо, пропускала его без слов. Достигнув самых верхних покоев, где воздух был наполнен запахом старого дерева и ладана, Рюсэй остановился перед последней дверью, за которой решались судьбы провинций. Он откашлялся тихо, давая о себе знать, и замер в ожидании, готовый по первому зову переступить порог и изложить всё, что видел и слышал. Его отчёт должен был быть чистым клинком, точным, острым и лишённым любой примеси личного интереса.

[Specter]

ZACHARY  Самурай D

 

▌▌▌▌▌▌▌▌▌▌ \  ▌▌▌▌▌▌▌▌▌

Когда Рюсэн зашёл во внутрь после того как ему два элитных стражника сказали зайти во внутрь, он увиедл как Кэнсин Уэсуги молился Бисямонтэну, сидя спиной к Рюсэну он продолжал складывать печать в руках во время молитвы, огонь свечей горел ярко и сильно. Когда он закончил, он прочитал стих

"Я тут долго проживал, словно бесконечность
И тут мною полевал, не воля а беспечность
Словно меру потерял, не слышал не верил
Буду в другой жизни познавать, свою ошибку и вечность"

Кэнсин вздохнул и посмотрел верх, ответил



Прелюдия к мечте

Кэнсин Уесуги

Рюсэн, тебе знакомы эти стихи?
 

[ZACHARY]

     Рюсэй, сохраняя почтительную позу, тихо ответил, его голос был ровным, но в нём звучала глубокая осознанность.
     - Не смею утверждать, что познал всю их глубину, Уэсуги-доно. Но мне знакомо чувство, когда душа блуждает в темноте, утратив меру.. - сделав паузу он обдумал следующие слова.
     - ...когда прошлые ошибки кажутся бесконечной ночью. Эти стихи говорят о чем-то далеком и не постижимом человеку, вроде меня. Но мне кажется, что мы все ищем искупления, со смиренной надеждой - сказал мужчина задумавшись о стихах. 
     - Но пока мы в этом живем и двигаемся вперед, наш долг, двигаться по жизни с чистыми помыслами, даже если путь кажется нескончаемым - Его ответ был не учёным толкованием, а отголоском его собственного пути, падения и возрождения, бесконечного стремления к искуплению. Он признавал мудрость стихов, но мягко напоминал, что сам не является достойным и понимающим человеком. 

[Specter]

ZACHARY  Самурай D

 

▌▌▌▌▌▌▌▌▌▌ \  ▌▌▌▌▌▌▌▌▌

Затем Кэнсин обернулся и сказал

Кэнсин Уесуги

Эти стихи написал Усами, это были его прощальное стихи после нашей с ним битвы, как я помню его, он всегда стремился сделать что то правильно, даже если это пойдет против него

Затем он положил руку на маленький ящик, хорошего качества, подвинул его к центру и открыл. Там были золотые слитки, насчитывающий Рё в количестве более 5 тыс 

Кэнсин Уесуги

Это должно возместить неурожай Масакагэ, я их вручаю тебе, а так же даю тебе задание....


Убей Нагао Масакагэ ценой своей жизнью

[ZACHARY]

     Рюсэй замер на мгновение, его взгляд скользнул по ящику с золотом, а затем снова устремился на Кэнсина. Годы дисциплины и внутренней борьбы позволили ему сохранить лицо абсолютно невозмутимым, хотя внутри всё сжалось в ледяной ком. Приказ был чёток, и путь самурая не допускал открытого неповиновения воле даймё. Он совершил глубокий, почтительный поклон, касаясь лбом циновки.
     - Ваша воля, мой закон, Уэсуги-доно. Я исполню его без колебаний - Поднявшись, он продолжил, его голос был ровным и лишённым эмоций, словно он докладывал о плане патрулирования
     - Чтобы выполнить задание безупречно и не опозорить ваше доверие, мне потребуется один день. Я должен привести мысли в порядок, попрощаться с теми, с кем делил путь, и обменять все свои запасы на рё. Моё снаряжение будет готово, а тело и дух, отдохнувшими. Это гарантирует, что ни одна ошибка, вызванная усталостью или суетой, не помешает исполнению вашего приказа. Я явлюсь к вам завтра на закате, чтобы получить последние наставления. И я буду благодарен, если мне напишут право получить от клана ниндзя отравленный клинок с противоядием, так как этот ублюдок не заслуживает смерти чести -  Его просьба была не проявлением слабости, а демонстрацией предельного профессионализма, холодного расчёта, призванного обеспечить успех миссии ценой его жизни. Он не просил пощады, он просил времени для подготовки орудия.

[Specter]

ZACHARY  Самурай D

 

▌▌▌▌▌▌▌▌▌▌ \  ▌▌▌▌▌▌▌▌▌

 

Кенсин закрыл глаза и покачал головой


Кэнсин Уесуги

К сожалению я не могу предоставить тебе такое оружие, на его теле не должно оставаться ран или какое либо след насилия, но я могу дать тебе вот это

Он вручил Рюсэну "трактат стратега"

Кэнсин Уесуги

Это принадлежало Усами, он бережно вносил сюда свои знания в стратегии и тактике

Трактат Стратега
С ее помощью можно перераспределить очки навыков (1 раз)

Кэнсин Уесуги

Я благодарю тебя от всего клана за столь преданное решение, подготовься как следует, ты свободен

[ZACHARY]

     Рюсэй склонился в низком, почтительном поклоне, его лицо было безмятежным и принявшим задание с полным пониманием последствий, вернуться в этот зал уже не когда не получиться. Не живым, не мертвым.
     - Глубоко благодарен за доверие и эту мудрость, Уэсуги-доно. Я использую её, как подобает верному слуге. Разрешите откланяться для подготовки -  Он отступил назад, развернулся и покинул покои Тэнсю. Его шаги по коридорам замка были мерными и бесшумными. Лишь добравшись до дома и оставшись наедине с собой, он позволяет эмоциям выти на ружу. Не зажигая свет,  Рюсэй сел в темноте, положив трактат на колени. В абсолютной  и неумолимой тишине мысли начали роиться в голове. 
     "...Смерть. Казалось бы, простой выход. Чистый, как удар клинка. Исполнить приказ, подставить горло под меч стражников Масакагэ или сделать сеппуку на пороге его замка. Стать мучеником, песчинкой в жерновах политики Кэнсина. Умереть с мыслью, что я выполнил долг" мужчина смотрел в темную пустоту уже давно сгоревших углей. 
     "Разве это долг? Или это всего лишь наивная глупость? Долг.... Я столько времени цеплялся за него, за образ верного и преданного слуги, как утопающий за соломинку. Долг перед господином. Он использует мою верность, чтобы омыть свои руки в крови соперника, в место того, что бы разобраться с помощью Усами, они казнили того и позволили Масакагэ жить, и теперь другими руками хотят добиться первоочередной задачи. Станет ли Этиго чище от того, что я убью Масакагэ? Скорее всего нет. Глупцов не умеющих руководить полученными замками хватает, взять даже последний случай с абсолютно не компетентным и глупым как Кодзима Ятаро. Клан станет еще более слабым, лишившись еще одного из своих столпов, как было с Усами-доно. Создается впечатление, что у этого клана нет полноценного будущего...
Мой долг не перед Кэнсином-человеком. Мой долг, перед тем идеалом справедливости, который, как мне казалось, он воплощает. Перед землёй, которую я поклялся защищать. Перед людьми, которые молятся Бисямонтэну о мире. Если я умру, я стану лишь орудием в чужой игре. Полезным идиотом, идиотом, чести и справедливости, которая так ценится у самураев. Но в итоге моя смерть не принесет порядок. Она лишь посеет новый хаос и создаст временные трудности в клане" мужчина разжег огонь, что бы в помещении ушла тьма и стал пристально в него всматриваться и размышлять.
     "А если... если Токатори Рюсэй умрёт, но его воля останется? Если я сброшу эту кожу, имя, прошлое... Если я стану тенью? Не предателем, сбежавшим от расплаты, а призраком, который продолжит служить, но уже не господину, а самой сути служения?" эта мысль начала подтачивать разум мужчины и смотря на горящее пламя он погрузился в пучину раздумий еще сильнее не до конца понимая, что же он будет делать, и лишь когда остались тлеющие угли он очнулся и начал приводить свой план в исполнение.
     Рюсэй действовал с методичной чёткостью, словно готовил не собственное исчезновение, а сложную операцию. Без лишних слов мужчина обменял все свои запасы коку у доверенного менялы на лёгкие для переноски Рё вышло шестьсот тридцать. На рынке приобрёл прочный, ничем не примечательный дорожный сундук из простого дерева, не привлекающий внимания.Вернувшись домой, тщательно упаковал всё свои пожитки, Темное хаори для весны и лета, простую шляпу из соломы, сандали, плащ. Затем зимний плащ, васимино, таби, соломенные сандалии варадзи, парадное кимоно, катану Буросаму и Тенсирю завёрнув их в промасленную ткань что бы сохранить от ржавчины, набор сюрикэнов, маскировочную одежду ниндзя, что купил не так давно, свитки с картами и заметками. Лук и стрелы, кунаи, сюрикены, кусаригами и крюк кошка. На дно сундука он положил кошель с монетами. Ничего, что могло бы связать его с кланом Уэсуги или что имело их символику, не было взято с собой. 
     Рюсэй вышел из города не через главные ворота, а через узкую калитку, используемую торговцами. Он шёл не по дороге, а лесистыми тропами, часто останавливаясь и замирая, чтобы прислушаться, не слышно ли шагов, не мелькнёт ли тень. Лишь спустя несколько часов пути, в глухой чащобе в нескольких часах на северо восток, не далеко от того, места где сгорел дом Саки и вместе с генералами поднимались, что бы найти Кенсина, где пение птиц не нарушалось ничем, он нашёл подходящее место у подножия старого кедра. Выкопав яму глубоко в корнях, он опустил туда сундук, засыпал землёй, утрамбовал и тщательно маскировал место опавшими листьями, хворостом и снегом. Запорошив снег ветками, сорванными в нескольких минутах пути с этого еста и не оставляя за собой следов он вернулся назад, запомнив все ориентиры и точное место схрона.
     Оказавшись дома мужчина сел изучать Трактат Стратега

[Specter]

ZACHARY  Самурай D

 

▌▌▌▌▌▌▌▌▌▌ \  ▌▌▌▌▌▌▌▌▌

 

У себя дома возле свечи, почитывая трактат Рюсэн узнавал что главное дело в тактике Усами было тщательная подготовка. Он описывал план как "перед тем как действовать, несколько раз смерить и измерить"

 

Так же его записи говорят о том что, любую историю можно написать своими действиями и использовать для себя

Возможно он знал что если его заподозрят в чем то он продолжит играть роль предателя ради продолжения своего плана и знал что его дело будет выполнено даже после его смерти...

Когда Рюсэн подходил к концу он прочитал что "Можно поменять себя и переосмыслить"

В этот момент Рюсэн мог распределить свои навыки

[ZACHARY]

     Тишина в маленькой комнате Рюсэя была не просто отсутствием звука. Она была физической субстанцией, вязкой и тяжёлой, как болотная грязь. Пламя свечи, единственное, что нарушало ее потрескивая, отбрасывая на закопчённые стены не просто тени, а целые сцены из прожитой жизни. Вот тень сгибается под тяжестью посылки гонца, а вот она замахивается мечом, а теперь кланяется и дает клятву. Рюсэй сидел, не двигаясь, его взгляд был прикован к трактату Усами, но видел он не иероглифы стратега, а лицо Кэнсина Уэсуги. Лицо, с каменным спокойствием произнесшее ему смертный приговор, облечённый в форму высочайшей чести и милости "Убей Нагао Масакагэ ценой своей жизнью"
     А этой атмосфере зазвучал голос. Его собственный голос, из другого времени, полного наивной веры.
     - Сомнения - трусость слабых! Лорд Уэсуги как кремень, закаленный в горниле десяти битв! -  Он слышал свой собственный горячий и полный наивной веры крик, обращённый к тем, кто роптал на отсутствие даймё. Как страстно он верил! Как яростно защищал того, кто, как он понимал теперь, просто бежал от ответственности, оставив своих вассалов разбираться с последствиями. Он, Рюсэй, был тем "живым щитом", тем "кремнем", о который точились чужие сомнения. И что же? Щит оказался расходным материалом, а кремень, обычным булыжником.
     Его пальцы непроизвольно сжали край трактата. Перед ним всплыло другое воспоминание, более старое, более жгучее. Не боль от раны — та давно затянулась. А та, единственная, чистая мысль, что пронзила его тогда, когда клинок кавалериста Такэды рассек его часть его плоти пробившись через древесную броню.
     - Теперь они увидят. Теперь они поймут, что я не просто гонец. Что моя жизнь чего-то стоит - Горькая, едкая усмешка вырвалась наружу. Они не увидели. Не поняли. или Сам Рюсэй не видел, что бы они поняли это. Его величайшую жертву, готовность умереть за господина, оценили в несколько недель базовых уроков у синоби. "Умри эффективно и с пользой для клана"  вот главный завет, который он вынес из тех "наградных" уроков. Его верность, его жизнь, оказались товаром самого низшего сорта.через две недели, сумма обучения превысила заработок Рюсэя за месяц в два раза. 
     - Моя мечта... стать оружием не господина, а народа и справедливости... Быть не камнем в стене клана, а цементом в ее основании... -  Он говорил это у костра, глядя на пламя с такой искренностью, что сейчас ему было стыдно. Стыдно за свою слепоту. Этой системе не нужен был цемент. Ей нужны были слепые, послушные камни, которые можно было бездумно бросать в любую брешь. Он пытался быть цементом, скрепляющим справедливость, а его использовали как глину, чтобы замазать трещины их лицемерия. Так видел Рюсэй всю эту ситуацию со своей стороны.
     И самый горький осадок стал историей с Усами. Рюсэй, нашёл доказательства. Руководствуясь тем самым долгом, той самой честью, он донёс, думая, что служит истине. А Кэнсин... Кэнсин не стал разбираться. Он устроил кровавый спектакль, публичную казнь, превратив верного вассала в предателя. Рюсэй стал соучастником этого действа. Его честность использовали для укрепления власти через страх. И теперь, венец цинизма, ему приказывают стать новым Усами. Совершить такое же убийство, и исчезнуть, как неудобная улика и проблема для будущего правления господина.
     Ярость, горячая, животная, подкатила к горлу. Он вскочил, сжав кулаки так, что кости белели под кожей. Ему хотелось крушить, ломать, выть от бессилия. Выплеснуть эту накопившуюся за годы горечь, вечного "недостаточно". Но вместо крика из груди вырвался лишь сдавленный стон после чего он взял клинок в руки и начал сворю тренировку. И в этой точке наивысшего отчаяния, на самом дне, произошёл момент просветления, движения были резкими и дикими, но затем через какое-то время пришли в спокойствие. Ярость не ушла, но она переплавилась. Она стала холодной. Твёрдой. Абсолютно ясной.
     Он подошёл к свече. Пламя отразилось в его глазах, в них больше не было ни смятения, ни боли. Лишь холодная, отточенная решимость. Он задул огонь. Комната погрузилась во тьму. Рюсэй лег спать, предварительно сходив в магазин, за парой покупок для подготовки к заданию.

[Specter]

ZACHARY  Самурай D

 

▌▌▌▌▌▌▌▌▌▌ \  ▌▌▌▌▌▌▌▌▌

 

И вот на след утро, конца лучи солнца ударили ему в глаза, он чуть ли не с холодным потом проснулся, думая про себя "возможно все это было его сон?" Однако нет, та же задутая свеча, та же комната, уже полу пустая, мрачная, тихая. Отголоски тишины уже вели его к след цели, там за выходом его ожидают, да да, был слышен чей то голос.

 

Тень подозрения

 

 

 

-Рюсэн сан ? Вы там? Князь дал указание вас провести до замка Тосио в целости, вы готовы?-

Оставалось надеяться что все было готово ко дню примирения, золото при себе, обновленные знания так и проходили через его мысли. Оставалось только считанные часы

[ZACHARY]

     Лучи утреннего солнца, разрезавшие пыльную мглу комнаты, не принесли утешения. Они лишь высветили неприкрытую пустоту, выпотрошенный сундук, проплешины на полу там, где раньше лежали вещи. Это не был сон. Холодная ясность вчерашнего вечера превратилась в ледяное похмелье реальности. Каждое движение давалось с усилием, будто тело отяжелело от непролитых слёз и невысказанных слов.
     Фраза "Убей ценой своей жизни" звенела в ушах навязчивым, металлическим привкусом.
     "Рюсэй-сан? Вы там?.. Князь дал указание провести вас до замка Тосио в целости" раздался голос за дверью

     "В целости..." мысль ударилась об эту фразу, как муха о стекло. Ирония была столь горькой, что он чуть не фыркнул. Его берегли, как ценный груз, который предстояло аккуратно доставить к месту казни.
     Мужчина взял бамбуковую трубку, в которой была вода, с тонким удлиненным горлышком, для того, что бы разводить саке, что будет пить Рюсэй. Так же закинул несколько кусков жирной вяленой рыбы. Жир, как и водоросли, стал бы барьером между ним и хмелем. Небольшой мешочек сушёных морских водорослей комбу повесил на пояс внутри. Их следовало незаметно разжевать и проглотить перед возлияниями, они создают в желудке защитную плёнку, замедляющую всасывание алкоголя. Простой народный способ, известный любому опытному пьянице. Это Рюсэй узнал в салуне когда разливал выпивку для посетителей вчера. Едва заметная плотная тонкая нить, он обмотал ее вокруг своего пояса. Эти невзрачные покупки были стратегией, воплощённой в предметах. Ни кинжалов, ни ядов, только знание о слабостях человеческой плоти.
       Дорога к замку Тосио проходила в молчании. Рюсэй не поддерживал разговоры конвоиров. Он смотрел на проплывающие мимо сосны, на покрытые инеем поля, впитывая пейзаж как последний. Его лицо было маской отрешённого спокойствия, за которой кипела работа ума. Он прокручивал каждый шаг будущей встречи, каждую фразу, каждый возможный жест Масакагэ. Он не готовился к бою. Он готовился к спектаклю, где его ролью было сыграть покорного слугу.
      Золото, данное Кэнсином, лежало в его котомке тяжёлым, бессмысленным грузом. Оно было символом платы за его жизнь, но Рюсэй уже знал, что не возьмёт его.

[Specter]

ZACHARY  Самурай D

 

▌▌▌▌▌▌▌▌▌▌ \  ▌▌▌▌▌▌▌▌▌

 

Непризнанный гений

 

И вот на виду перед ними стоить мост, прямо ко входу в замко Тосио, ров что тут стоял был широким и распространялся аж до дальних стен, врата отперли и всех впустили во внутрь замка. Сам замок Тосио был среднего размера, умеренно укреплён не считая широкого рова, имел 3 этажа и без тэнсю, стояли вышки вдали каждого угла стен замка.

Рюсэн и другие проходили через бараки, затем через дворы замка, после того как он дошёл до входа в замок он достал тот самый дар и держал его в руках так чтоб его видели. Вход в замок отперли и он зашёл внутрь, там у лестниц ожидали обычные стражники которые должны были сопроводить гостя к спец саду что стоял на втором ярусе придворной части замка. Когда они туда дошли, Рюсэн заметил что замок не оснащен ловушками а на башнях стоят стрелки. Странно видеть стрелков поставленных в каждую башню в такой день, чаще всешл на страже стоят немногие и особенно вдали от территории конфликтов

 

Рюсэна привели в сад усеянный бамбуковой рощей, с двух сторон, ветере шелестел кусты, а там по лестнице верх домик для бесед, чаепития и распития алкоголя, уже все было подготовлено. Рюсэну нужно было отдать Масакагэ дар, извиниться за столь неподобающий характеру полномочий недисциплинированности в его поступках и затем... и затем что то решить. Тут был маленький пруд справа, так же если выглянуть из окон тут можно выпасть, внутри стол для гостей уже подготовлен, будут пить наверно сакэ!

Масакагэ скоро придет, можно занять свое место

[ZACHARY]

     Войдя в сад, Рюсэй не просто шёл, его взгляд, как у сокола, скрытно изучал пространство, превращая его в карту потенциальных угроз и возможностей. Каждая деталь фиксировалась, анализировалась и занимала своё место в стремительно выстраивающемся плане.
     "Наличие лучников на каждой башне в день "примирения" было не просто странным, это был откровенный сигнал. Либо Масакагэ параноидально боялся покушения, либо… эти лучники были там для Рюсэя. Открытый конфликт исключён" мгновенно заключил мужчина.
     "Меня убьют до того, как я предприму агрессивные действия. Значит, путь один, несчастный случай. Бесшумный и бескровный" бросив быстрый, но цепкий взгляд, он оценил воду. Она была мутной, но не глубокой, максимум по грудь взрослому человеку.
     "Не смертельно. Но достаточно, чтобы утонуть пьяному, который ударится головой о камень при падении. Или чтобы промокнуть до нитки и умереть от переохлаждения зимней ночью, если выберется" подойдя под предлогом любования видом, он оценил высоту. Падение с второго этажа на каменистую площадку внизу было смертельным или калечащим.
     "Идеально. Но нужно, чтобы оно выглядело как результат потери равновесия в пьяном угаре, а не как толчок" пока он был один, Рюсэй действовал с обманчивой неспешностью. Он незаметно размял и проглотил сушёные водоросли, ощущая, как они обволакивают желудок. Спрятанная в рукаве бамбуковая трубка с водой была на ощупь прохладной и твёрдой, его тайный союзник разводящий саке.
      Он занял место гостя, поставив перед собой, его поза была почтительной, но внутри он был собран, как пружина. Каждый мускул, каждый нерв был наготове. Мужчина не просто ждал хозяина замка. Он ждал начала своего последнего спектакля, где сценой была бамбуковая беседка, а единственным зрителем, холодное, безразличное небо. Его цель была не просто выжить, а обратить тщательно подготовленную для него ловушку в орудие своего освобождения.

[Specter]

ZACHARY  Самурай D

 

▌▌▌▌▌▌▌▌▌▌ \  ▌▌▌▌▌▌▌▌▌

Рюсэн сидел и ожидал... затем слышны звуки шагов, сюда идет Масакагэ, он подымается по лестнице в гостевой домик и заходит во внутрь.весь из себя гордый и уверенный

Видит он Рюсэна и ожидает от него первых шагов

 ♡♡♡ Нагао Масакагэ

И так, ты тут! 

[ZACHARY]

     Рюсэй, услышав шаги, не поднялся сразу. Он дал Масакагэ полностью подняться на площадку и сделать первый шаг в беседку, демонстрируя, что гость полностью подчиняется ритму хозяина. Лишь когда тень Нагао упала на него, он плавно, без суеты, поднялся и совершил низкий, почтительный поклон, держа драгоценный ящик с золотом на вытянутых перед собой руках. Его лицо было бесстрастной маской смирения.
     - Нагао-сама. Я являюсь к вам с глубочайшими извинениями и даром в знак искупления своей непростительной дерзости. Мои поступки омрачили ваше имя, и клан Уэсуги стремится загладить эту вину - мужчина не оправдывался и не лебезил, его тон был ровным и полным формального уважения, как того требовал этикет. Он давал Масакагэ почувствовать его превосходство, усыпляя бдительность.Трактаты позволили изучить нюансы этикета и подобрать более правильные слова, так, что они выглядели куда лучше, а поступки действия и исполнении поклонов вышло на новый уровень. 
     Он оставался в поклоне, ожидая, когда Масакагэ возьмёт ящик. Это был ключевой момент. Примет ли он "дань"? Или оттолкнёт её, сразу переходя к угрозам? От этого зависели следующие ходы. 
     "Возьми золото. Возьми. Пусть алчность на мгновение затмит твою подозрительность. Пусть этот металл станет первым грузом, который потянет тебя на дно"

[Specter]

ZACHARY  Самурай D

 

▌▌▌▌▌▌▌▌▌▌ \  ▌▌▌▌▌▌▌▌▌

Масакагэ улыбнулся, улыбнулся так что показалось что он доволен, не каких прямых усмешек или унижение..пока

Затем его рука уже хотела потянуться за ящиком, но он сказал

 

 ♡♡♡ Нагао Масакагэ

Положи на столик. Потом заберу, к сожалению это будет недостаточно. Сейчас мои слуги принесут все и мы поговорим

Он сделал паузу, он еще не приседал, ожидал чего то

[ZACHARY]

     Рюсэй, не меняя выражения лица, с той же церемониальной плавностью выпрямился и аккуратно поставил ящик на указанное место. Каждое его движение было отточенным ритуалом, лишённым малейшей суеты.
     "Он не берёт его в руки… Не хочет прикасаться ко мне даже через этот ящик. Или проверяет, нет ли в нём ловушки? “Это будет недостаточно”, но это не отказ, это начало торга. Он хочет большего. Унижения? Уступок? Или… моей полной капитуляции?"
     - Как будет угодно вам, Нагао-сама. Я здесь, чтобы выслушать вашу волю - голос оставался ровным, в нём не дрогнул ни один звук. Он не просил, не оправдывался, а просто констатировал свою готовность подчиниться, оставляя инициативу за Масакагэ. Это был тон идеального слуги, чья воля полностью растворена в воле господина.
     Он оставался стоять, пока Масакагэ не сядет, соблюдая все нюансы и понимая свое место, до мельчайших деталей. Его взгляд был опущен, но периферийным зрением он изучал каждое движение Нагао, каждый намёк на эмоцию.
     "Он ждёт слуг. Значит, будет пир или истязание. Значит, у меня есть время. Главное, сохранить хладнокровие и выдержать первую, самую опасную фазу, его попытку сломать меня морально, до того как в ход пойдёт сакэ". Внутренне Рюсэй был напряжён как тетива лука, но внешне, абсолютно спокоен. Он превратился в чистую форму, готовую принять любой удар, не сломавшись. Будучи на дне, ты можешь научиться отставлять гордость в сторону и пройти через любую боль.

[Specter]

ZACHARY  Самурай D

 

▌▌▌▌▌▌▌▌▌▌ \  ▌▌▌▌▌▌▌▌▌

Пришли слуги двора, принесли более высокое сидение для Масакагэ и затем застелили для Рюсэна покрывало, встали по две стороны и начали наблюдать. Во внутрь так же вошли несколько войнов Масакагэ, это были самурая что служили ему. Масакагэ сел на свой стул и наблюдая сказал
 

 ♡♡♡ Нагао Масакагэ

Я все знаю, это встреча была заготовлена не просто так и это золото тоже, так как тебя послал князь я не могу пойти против, однако зная на что тебя направили, можно смело предложить тебе умереть с честью. Выбери себе секунданта и используй свой меч, надеюсь ты знаешь традиции.

Рюсэну.. нужно.. провести.. Харакири?

[ZACHARY]

     Предложение Масакагэ прозвучало не как дарование почётной смерти, а как глумливое унижение. Принуждение к сэппуку было уделом побеждённого врага, пленника, лишённого чести. Этим жестом Нагао публично низводил Рюсэя до уровня существа, чья жизнь и смерть ничего не стоят. Ненависть в его глазах была осязаемой, ядовитой.
     Внутренняя ярость Рюсэя была столь же острой и беззвучной, как лезвие клинка, скрытого в ножнах.
     "Он не просто хочет моей смерти. Он хочет, чтобы я сам признал себя побеждённым, униженным. Чтобы я очистил его двор своим унизительным самоубийством. Это не честь. Это плевок в моё прошлое, во все мои жертвы. Но… это и есть та самая лазейка. Его ненависть ослепляет его. Он жаждет зрелища, а не просто результата. Он даёт мне время. Игру перед казнью. А в игре есть шанс"  Лицо Рюсэя оставалось каменной маской, но в его поклоне, когда он медленно склонился в ответ, была не покорность, а сдержанное, смертельно оскорблённое достоинство.
     - Нагао-сама. Сэппуку, это удел самурая, чья честь запятнана его собственными действиями. Вы же предлагаете мне искупить не мою вину, а вашу волю. Между этими вещами большая пропасть - Рюсэй мягко, но неоспоримо указывал на незаконность требования, не отказываясь прямо.Сохраняя лицо Масакаге.
Он выпрямился, встречая взгляд Масакагэ.
     - Но я здесь не для споров о ритуалах. Я здесь, чтобы исправить ошибку, нанесённую вашему дому. И чтобы предложить искупление, которое стоит больше, чем простая смерть одного человека. Позвольте мне сделать это. Честь вашего клана будет удовлетворена в любом случае - Он предлагал сделку. Сначала, выполнение задания Кэнсина и не важно искреннее или мнимое, которое принесёт Масакагэ выгоду или удовлетворение, а уж затем может быть возможность отнять жизнь Рюсэя. Это играло на ненависти Нагао, такая возможность сначала использовать Рюсэя, выжать из него всё, поиздеваться, заставить пить вместе и лебезить перед ним, а затем уничтожить, была слаще быстрой казни. Рюсэй предлагал ему растянуть удовольствие, давая себе тот самый шанс обратить ситуацию в "несчастный случай" в подходящий момент. Он бросал кость алчности и злобе, оттягивая время, необходимое для того, чтобы чаши с сакэ сделали своё дело.

[Specter]

ZACHARY  Самурай D

 

▌▌▌▌▌▌▌▌▌▌ \  ▌▌▌▌▌▌▌▌▌

Масакагэ призадумался, взявшись за подбородок. Затем вздох и начала говорить
 

 ♡♡♡ Нагао Масакагэ

Не надо этих игр, добрая воля говоришь? Я сам лично все знаю об приказе об покушении ценной своей жизни! Но этого не будет, по крайней мере твоя жизнь может пожелать смерть через честь одолённого врага или же мои люди разрубят тебя на кусочки

Те самураи что стояли рядом, взялись за рукояти мечей.. однако среди них один не делал резких движений. Рюсэн посмотрел на каждого из них, казалось бы каждый из них не чем не выделялся

+Ниндзюцу+

Использовав своё чутье синоби, Рюсэн не мог сказать точно но у него было подозрение на того последнего самурая что был позади, за оружие он не ухватился как следует а всячески позировал и делал вид что взялся за оружие, держался слишком легко, просто наблюдал. Рюсэн не знал его в лицо, да и должен был ли? Но его повадка его выделяла среди всех
 

 ♡♡♡ Нагао Масакагэ

Теперь ты понимаешь да? Мы предоставляем тебе возможность закончить это дело