Раб... тела, что бренностью своей, удержит на земле, это его призванье,
Раб... разума, гнетущие вопросы без ответов, терзающих сознанье.
Раб... небес ночных, укрытых дымкой туч и бледного света луны,
Раб... реалий сущего, что истощают душу, отгоняют сны...
Устал... от вторящего рога на рассвете, звучащего судьбой,
Устал... с клинка обломком тронутого ржой, вновь подниматься в бой.
Устал... ведь боле нет врагов и реющего гордо стяга,
Устал... приму удар отринув щит, шагнув в последнюю атаку...
Алеет... кровь пульсируя сочится, что из раны,
Алеет... под ногами рыхлая земля, сочные травы.
Алеет... горизонт полоскою заката, ночь наступает,
Алеет... пламя жизни догорающей свечой и мерно затухает...
Холодно... во мрак погрузится его душа, его мирок,
Холодно... и из ладони онемевшей, выскользнет клинок.
Холодно... морозный ветер лизнёт лицо, вновь отгоняя липкий страх,
Холодно... сталь звеньев долга, тихо звякнет на руках...
Тьма... поглотит тревоги и заботы, плоть и сердце тлеет,
Тьма... шальные краски дня, она в дымке своей развеет.
Тьма... родственна ему, часть естества темницу рушит,
Тьма... первородной пустотой, в объятия забвенья примет душу...
Новый рассвет... крест покосившийся с обрывками цепей, отбросит тень,
Новый рассвет... благоухание цветов и щебет птиц, ознаменует день.
Новый рассвет... зелень лугов, тепло струящееся, солнца свет,
Новый рассвет... наступит в этом мире, там где, его уж нет...